Атлас

Пищевые

Лекарственные

Статьи

Фотоальбом

Термины

Литература

Конспект

Красная книга

ДвадцатипятилЪтiе Акшуатскаго лЪсоразведенiя въ Симбирской губернiи. (1883-1908). Опытъ лЪсоводственнаго отчета. Составилъ В. Поливановъ. Симбирскъ. Губернская Типографiя. 1908

Документ на 28 страницах 16х24 см.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

    Пятнадцать лет тому назад на страницах «Русскаго лесного дела» [Русское лесное дело. 1892—1893, № 18, стр. 836.] я сообщил результаты моего десятилетняго опыта лесоразведения на песках и старых порубах в Симбирской губернии. Было-бы непоследовательно не отметить дальнейшие мои успехи и неудачи в этом деле на рубеже первой четверти века.
     В настоящее время площадь моих посадок, достигнув свыше 325 десятин, дает мне некоторое право на указание тех практических приемов и наблюдений, от коих в значительной степени зависели достигнутые мною благоприятные результаты. Двукратныя высшия премии министерства государственных имуществ [В 1894 г.—первая премия 500 полуимпериалов при золотой медали и в 1903 году золотая медаль в память графа Валуева] и другия почетныя награды на местных выставках послужили акшуатскому лесоразведению авторитетным признанием правильной постановки намеченной им цели.
     В виду важнаго значения лесных богатств для государства, обезпечивающих во многих случаях залог и развитие его промышленной деятельности, вопрос возобновления леса должен занять одно из первенствующих мест в ряду меpoприятий правительства и наших законодательных учреждений. Не следует забывать, что уничтожение лесов идет быстрее их возобновления и площадь песков не уменьшается, а увеличивается. Лесныя хозяйства пока у нас редки, и искусственное возобновление на землях частновладельческих еще реже. Правда, в числе последних есть и такия, как например, Моховое и Поречье, которыя обширностью своих питомников и образцовым видом культур могли-бы служить не только украшением русскаго лесоводства, но и Западной Европы. Хвала и честь этим пионерам лесного дела, почти за сто лет доказавшим своей энергией и трудом возможность и полезность леcopaзвeдeния; когда мысль об этом у нас находилась еще в полном забвении. Примеры эти важны и поучительны! В данное время заняться лесоразведением гораздо проще и легче. Богатая литература этого вопроса, опытныя станции, доступныя на семена цены, возможность их приобретения, содействие правительственных учреждений и другия условия значительно изменили дело к лучшему. Была-бы охота заняться, успех вперед обезпечен.     Вместе с итогами моей двадцатипятилетней лесокультурной деятельности я хочу поделиться с желающими заняться разведением леса сообщением самых простых, доступных приемов, прося их запастись лишь терпением и настойчивостью, столь необходимыми в каждом новом деле. Если пример мой вызвал-бы хотя одно подражание, цель этого издания была-бы достигнута, и труд мой был-бы вполне вознагражден.

В. Поливановъ. с. Акшуат. 7 августа 1908 г.

    В моей статье, напечатанной в ,,Русскомъ лесномъ деле" за 1893 год, я указал на причины, побудившия меня заняться лесоразведением, и также на тe приемы, которые мною были применены. Считаю небезполезным привести ее здесь полностью с теми наблюдениями и дополнениями, которыя за последния пятнадцать лет были сделаны в моей лесоводственной практике.
    «Весной прошлаго года я закончил первое десятилетие лесоразведения в моем симбирском имении при с. Акшуате. [Хотя и указывается год начала акшуатскаго лесоразведения 1882, но в действительности следует считать осень 1883 г., когда приступлено было впервые к устройству главнаго питомника в „Колке".] Ведя это дело от начала до конца лично, без всякаго руководителя, я полагаю, что мое сообщение в этом отношении не лишено будет некотораго интереса для тех сельских хозяев и лесовладельцев, которые, как и я, не будучи раньше знакомы с приемами и условиями лесоразведения, останавливаются начинать его на своих землях из боязни потерять труд и время, не достигнув результатов. Между тем, дело это весьма нехитрое, и если к нему лежит сердце и есть запас терпения, оно доступно каждому сельскому хозяину, который ведет сам свое хозяйство, подчас гораздо болеее сложное, чем разведение леса. Говорю это по личному опыту, так как в десять лет я засадил сосновым лесом, весьма успешно ростущим, площадь свыше ста десятин. В настоящее время питомники и школа занимают у меня площадь в 2120 кв. сажень, а культуры сосны и других пород 106 десятин и 1735 кв. сажень.
    Не смотря на все мое расположение, желание разводить лес у меня явилось отчасти вынужденным, и вот почему.
    Юго-западная часть корсунскаго уезда Симбирской губернии, где находится мое имение, представляет до сих пор обширную площадь сосновых лесов.
    Распаханныя земли не в далеком прошлом составляли здесь лесныя почвы и обращены были в поля упорным трудом чищебника. Заманчивая перспектива засеять новь разжигала хищнические инстинкты населения без всякаго разсчета и заботы о будущем. Таким образом мы встречаем не мало в этой местности оголенных песчаных гор, некогда покрытых густым лесом, истощенных, покинутых залежей, песчаных заносов и громадные пустыри непроизводительно брошенных земель. Все это не так давно составляло царство леca, а теперь мертвая пустыня. Особенное зло при безразсчетной эксплоатации сосноваго леса составляло встарину его корчевание. Рыхлая, песчанистая почва, лишенная своего верхняго покрова и не сдерживаемая корневыми разветвлениями дерев, под влиянием зимних морозов и палящих лучей солнца летом, настолько высыхала и делалась неспособной к какой-нибудь растительности, что становилась крайне опасной соседкой для примыкающих к ней полей с производительным грунтом. При малейшем «суховее» песок приходит в движение и, поднимаясь в воздух, засыпает хорошия земли иногда на далекия разстояния. О последствиях таких печальных явлений для хозяйства нечего и говорить. Борьба с подобными невзгодами весьма трудна и, если не прибегнуть к лесоразведению, сопряжена с большими расходами.

Вид первых посадков по сыпучим пескам. Тип. А. С. Суворина.

    Возле моего «бора», сохранившагося при имении с северо-западной стороны, вследствие давнишней сплошной вырубки и выкорчевания пней, образовалась площадь до 50 десятин песчаной лысины, которая, примыкая к недурному пахотному полю, окончательно погубила его производительность. Песочные ураганы с необыкновенною легкостью подымались при малейшем дуновении ветра, с каждым годом все далее и далее разносили свои губительные следы. Я оказался вынужденным принять какия-нибудь радикальныя меры против наступательнаго движения песков и спасти соседния поля. В числе неудачных и довольно дорого стоющих мер были испробованы: 1) унавоживание песков с посевом ранней весной овса, 2) устройство плетней и свалка на пески разнаго мусора, щепы, и т. п. и 3) прикрытие с осени песчаной поверхности соломой и мхом. Все эти меры оказались весьма мало полезными, исключая удобрения, которое, падая до 30 рублей на десятину, оказывалось слишком дорогим. Оставалось испытать последнее средство—развести лес. Не имея тогда у себя питомников и готовых саженцев под руками, я решился попробовать, не смотря как на возражения моих знакомых, так и на сомнения со стороны моих служащих, засадить сыпучее пески сосною, в изобилии росшей по опушке упомянутаго бора. Способ этот известный в лесной нaуке под названием «посадки дичками», мне казался самым целесообразным и дешевым, благодаря близости перевозки. В августе 1882 года,—время наиболее благоприятное для посадки хвойныхъ пород,—я приступил к облесению песчаной площади и в первую-же осень засадил около 5 десятин. Необыкновенно благоприятное время и «сиротская зима» весьма много способствовали успеху моего перваго насаждения, и убыль к лету следующаго года оказалась не более 30%. Ободренный этим результатом, я с весны 1883 года, как только оттаяла земля, продолжал эту культуру до половины мая и затем в августе возобновил ее до морозов. Способ, которым засаживалась эта песчаная площадь заключался в следующем: полесовщик «бора» вместе с одним рабочим занимались накануне садки заготовлением «дичков», т. е., выкапыванием их железной лопатой с глыбой земли, в форме трехугольника, и складыванием к одному месту. Таким путем делался запас, смотря по густоте самосева, от 500 до 600 штук, которыя на другой день одна поденщица перевозила на место посадки. Вес дичка с глыбой не превышает обыкновенно 3 фунтов и дает полную возможность при таком, как у меня, близком, разстоянии перевезти весь запас на одной лошади в один рабочий день. Доставленные на место дички сажались все в тот же день тремя поденщицами и полесовщиком в провешенныя линии рядами, с разстоянием между саженцами друг от друга в сажень. Линии проводились поперек господствующаго направления ветров, и на десятину употреблялось от 2500 до 3000 дичков. Стоимость подобной посадки мне обходилась весной и осенью около 7 рублей. Расходы на это были следующие:
1. Работник, заготовлявший саженцы-дички — 25 коп.
2. Полесовщик — 25 »
3. Четыре поденщицы — 60 »
4. Лошадь — 25 »
Итого 1 р. 35 к. в день,
а считая, что этими силами засаживалась десятина в пять дней, общая стоимость подобных культур при местных условиях обходилась самое большее в 6 р. 75 к. [Очевидно, настоящия цены значительно изменились к повышению и мы не сделаем ошибки, если увеличим их хотя-бы на одну треть.]. Делались опыты сдачи подобной садки по 7 р. 50 к. с десятины с условием посадить не менеее 2500 саженцев; но подобную отрядную работу пришлось оставить, в виду небрежности ея исполнения и значительной на другой год убыли. Этот способ посадки, очевидно, самый дорогой, и его следует признать применимым лишь там, где к этому существуют необходимыя условия, как близость сосноваго леса и значительное скопление самосева в возрасте от 4 до 5 лет. Кроме того, немалое значение имеет грунт и степень его влажности. При рыхлом песчаном грунте, в сухое время нечего и думать сохранить около корней глыбу, а также и самый корень (редька), развивающийся на такой почве вглубь, не поддается извлечению из земли без существеннаго повреждения. Тем не менее, и этот способ посадки близ сосновых лесов заслуживает полнаго внимания как по простоте своих приемов, так и по доступности культурнаго материала. В наших сосновых лесах не редко случается встречать подобный «самосев» в изобилии как по опушке, так и внутри леса. Утилизация его в этом случае принесет двоякую пользу: разрежением лесной чащи и насаждением хотя-бы пустующих в том-же лесу порубов. Из опытов лесного хозяйства в симбирской губернии замечено, что оставляемые на порубах «семенники» не оправдывают большею частью своего назначения, и на сосновых вырубках обыкновенно выростает чернолесье. Посадки дичками в том-же лесу, где они росли, или на смежных с ним площадях, принимаются крайне успешно. Нет лучше дерева для сухих песчаных почв, как сосна. Господствующее ея распространение в средней Poccии указывает на первенствующее значение сосны для лесного хозяйства. Что-же касается в частности симбирской губернии, то, мне кажется, это единственная порода, которая вполне соответствует почвенным и климатическим условиям нашего края. Лет двенадцать тому назад симбирское удельное управление задумало заняться лесоразведением, и покойный управляющий конторою А. Ф. Белокрысенко занялся устройством питомников и посевом в них, кроме сосны (Pinus sylvestris) и других хвойных пород, как лиственницы европ., пихты сибирск. и ели обыкнов.; но не прошло 5 — 6 лет, опыты эти были оставлены, и теперь следуют исключительно пословице: «от добра добра не ищут», разводя одну обыкновенную сосну. Этот пример и личныя соображения решили и мой выбор культурной породы, в чем я и не имею повода раскаиваться. Успех произведенных мною культур на сыпучих песках невольно навел меня на мысль продолжать лесоразведение. В неудобных местах у меня в даче недостатка, к сожалению, не имеется, и возращение леса представляется пока одною из наиболее выгодных затрат на возвышение будущей стоимости этих земель.

Вид сосноваго питомника. Тип. А. С. Суворина.

    В составленный мною план культур прежде всего были включены пески, как требующие безотлагательнаго укрепления; затем откосы оврагов и в заключение все неудобныя к какому-бы то ни было пользованию непроизводительно лежащия земли. Кроме того, закончив посадку на песчаной площади около бора, я не мог уже так успешно при тех-же расходах продолжать эту работу в другом месте: во-первых, в виду израсходования дичков, которых пошло до 150.000 штук на площадь в 50 десятин, во-вторых, вследствие удаления мест посадок от их нахождения. Очевидно, приходилось обратиться к разведению саженцев в питомниках, как наиболее практически разрешающему этот вопрос способу. Время устройства перваго моего питомника в лесной даче около моего дома, носящей название «Колка», относится к 1884 году. Я с осени 1883 года поднял плугом в «Колке» небольшую поляну, при родниках, величиною в 250 кв. сажень, которую весною, как сошел снег, заборновав железною бороною, перекопал на штык. Затем, когда были начисто выбраны корни и трава, проложена была посредине для проезда дорога и разбиты гряды в 1 1/2 аршина ширины при 6—9 аршинах длины 2-го мая на сделанных грядках в поперечныя бороздки высеяны были первыя семена сосны, ели, сосны веймутовой, сибирской и европейской пихты, европейской лиственницы и горной сосны. Расходы на это, за исключением семян, были так ничтожны, что я в ту же осень решил устроить по питомнику при каждом доме моих полесовщиков, которых у меня при акшуатской даче существует, кроме «Колка», еще два. В мой разсчет, между прочим, входило также соображение, что саженцы сосны обыкновенно высаживаются двух лет по третьему, и таким образом при трех питомниках снабжение готовыми саженцами у меня будет идти непрерывно. Заботы о поливке, полотье и отенении гряд всецело возложены были на лесников, которым в конце осени за успешный рост сеянцев выдавалось вознаграждение. К поливке собственно сосны мы прибегали редко, дабы не изнежить всходов и не сделать для них слишком чувствительным переход из питомника в поле. Дружный всход перваго посева и успешный рост на свежей лесной почве настолько подняли сеянцы сосны, что осенью 1885 года, т. е., менее чем через полтора года, представлялось возможным высадить часть сеянцев на культурную площадь, и теперь этот участок, с незначительными пополнениями в последующие годы, представляет замечательный по свежести и развитию «мутовок» молодой сосновый лес, в среднем достигающий саженной вышины. Площадь эта занимает пространство в 5 десятин 400 квадр. сажен, и лет сорок тому назад подверглась сплошной вырубке. Плотный верхний покров почвы, не смотря на близкое соседство с бором, не представлял необходимых условий для развития «самосева», а потому поляна эта лишена была всякой лесной растительности. Посаженные мною здесь саженцы своим быстрым ростом не мало, впрочем, обязаны были неглубокому мотыженью кругом них почвы и уничтожению сорных трав, что я делал всего один раз через год после посадки. На песках и рыхлых почвах подобной работы не требуется, но на залежах и плотных суглинках я считаю ее крайне полезною. В течение десятилетних занятий моих по лесоразведению я встретил двух врагов, нападавших на мои сосновыя культуры. Один наносил им вред в питомнике, а другой на посадках. Первым оказалась личинка майскаго жука (Melolontha vulgaris) и медведки, уничтожавшия корни всходов, особенно заметно в сухое время, а вторым — «сосновый побеговьюн» или «верхоед» (Phalaena Tortrix В), поражавший годовой прирост саженцев, выедая сердцевину в побегах, отчего последние сгибаются дугообразно, буреют и засыхают. Что же касается до личинки майскаго жука и медведки, то радикальное средство борьбы с ними мне неизвестно, и я счастлив был-бы его узнать. Относительно побеговьюна следует заметить, что он опасен именно для молодых (от 4 до 12 лет) сосновых насаждений и на более старыя почти не нападает. Заговорив о возможных неудачах и разочарованиях, мы должны еще отнести сюда весьма часто встречающуюся слабую всхожесть хвойных семян. Обстоятельство это для начинающих может иметь весьма серьезное влияние на дело, а потому надо иметь в виду, что всхожесть семян весьма различна. Так, Ф. К. Арнольд считает семена пригодными для высева, если по испытанию сосновыя и еловыя дадут ростки 75 из 100, пихта 60, а лиственница от 50 до 60. [„Хозяйство в русских лесах". Изд. 1880 г., стр. 87.]. Следовательно, вот на какой недочет надо быть всегда готовым: но я к этому позволю себе еще прибавить, что это % хороший, но что зачастую семена, полученныя от семяноторговцев, не смотря на их баснословно высокия цены, [По прейс-куранту на 1892 год „Иммеръ и сынъ", напр., сибир. лист, лот стоит 80 коп., следовательно фунт придется около 25 руб. в Москве.] не дадут и этого. Поэтому я рекомендую самое верное и дешевое—это сбор семян сосновых а где разводиться будет ель—еловых, делать на месте, конечно, уже если эти породы существуют в данной местности. Четыре года я не выписываю ни одного фунта сосновых семян, собирая их у себя в даче через полесовщиков зимой, или приобретая от местных крестьянок от 40 до 50 коп. за фунт. [У семяноторговцев цены на сосновыя семена колеблются от 1 руб. 50 коп. до 1 руб. 80 коп. безъ пересылки.]. Считая, что в одном фунте число сосновых семян доходит [«Разведение лесныхъ деревъ». М. Турскаго. Изд. 1889 г., стр. 61.] до 65.000, исключив из них 13.000 или 20% невсхожих и 12.000 убыли во время нахождения в питомнике до высадки на место, мы получим, таким образом, годных двухлетних саженцев из одного фунта до 40.000 штук, или своего культурнаго материала от одного фунта на восемь десятин. По разсчету почтеннаго автора «Русскаго леса», саженцев потребно на одну десятину, при посадке сам-четверть с разстоянием 3 1/2 фута, 1 1/2 аршина в рядах, 9600 штук и при таком густом насаждении этого запаса хватит с избытком на четыре десятины. Из этого уже видно, какой разсчет иметь питомники и собственный культурный материал.

Вид школы лесного питомника. Тип. А. С. Суворина.

         Обращаюсь затем к стоимости самой культуры саженцами. Мне она не обходится дороже 5 руб. 50 коп. на казенную десятину. [Не следуетъ забывать, что разсчет этот относится к 1873 — 1875 гг. В настоящее время, как я заметил выше, надо прибавлять 1/3 стоимости.]. Цифра эта составляется из количества рабочих сил (преимущественно женщин), необходимых на засадку десятины, старшаго рабочаго или полесовщика, заведующаго работой, предварительной, если плотная почва, съемкою плугом борозд дерна и лишь незначительною частью падает на стоимость самаго культурнаго материала. Имея в виду исключительное разведение «чистых сосновых насаждений», я, кроме посадки, пробовал и посев. Земля обыкновенно бралась для этого по соседству с лесом из-под картофеля, следовательно рыхлая и вполне разработанная. Количество семян высевалось до 15 фунтов и даже при стоимости их всего 7 руб. 50 коп. расход этот ложится довольно тяжело; а если причислить к этому предварительную обработку отдельно, затрата выйдет серьезною, а по результатам даже неудовлетворительною, почему этот способ возобновления сосны я совсем оставил. Более целесообразною оказывается в нашей местности осенняя и ранняя весенняя бороньба лесных опушек и полян. Здесь уж расход настолько незначителен, что не представляет почти никакого риска, а между тем результаты бывают иногда весьма xoрoшиe. Удобна-ли выписка саженцев из дальних лесничеств или частных питомников? Думаю, нет. Не смотря на сравнительную дешевизну саженцев, которые имеются к предложению, они подвержены в дальнем пути стольким случайностям, что % убыли их всегда бывает громадный. Кроме того, воспитанные при других условиях почвы и климата, они после высадки на места долго болеют и затем большею частью гибнут. Что могло-бы действительно способствовать болеe широкому частному лесоразведению в России—это устройство образцовых казенных питомников, по крайней мере по одному в каждой губернии в наиболее центральных пунктах, или вблизи губернскаго города, куда всякий легко мог-бы заглянуть, приобрести, что ему надо, и ознакомиться с приемами и способами лесонасаждения. Пересылка саженцев в пределах губернии не представляет затруднений, и расход на это был-бы самый ничтожный. Устройство подобных питомников там, где их нет, не повлекло-бы за собой и особых значительных расходов, так как с введением закона 4 апреля 1888 года при каждом лесоохранительном губернском комитете находится ревизор-инструктор, на обязанность коего могло-бы быть возложено заведывание питомником и указание способов лесоразведения. Указания эти весьма существенны для начинающих и могут оградить их от безполезных затрат и потери времени. Приведу здесь собственный пример: начиная заниматься лесоразведением, я считал, что многия из хвойных пород под названием «европейских» годны и для Симбирской губернии. В убеждении этом мне пришлось, однако, разочароваться, ибо вся моя посадка европейской лиственницы, высаженная на культурную площадь из школы, если не совсем пропала, то находится в состоянии прозябания, от котораго очевидно ждать нечего [Что касается европейской лиственницы, мы должны заметить, что приведенное заключение было несколько спешное. Посадки эти и последующая оказались вполне удачными, о чем будет ниже упомянуто.]. Тоже самое и с веймутовой сосной, которая, как известно, достигает таких почтенных размеров в имении г. Шатилова при с. Моховом. Между тем, будь опыты разведения этих пород у меня на глазах в казенном разсаднике, в подобныя ошибки я и другие не попались бы, и время на безполезное занятие не было-бы потеряно. В настоящее время нередкость встретить многих, желающих заняться лесоразведением, но их желания каждый раз разбиваются о незнание, как приступить к делу, где достать знающих людей и культурный метериал. Вышеприведенным предположением в значительной степени разрешился-бы, конечно, этот существенно важный вопрос. Но если не суждено ему осуществиться в близком будущем, то практическая сторона в настоящее время настолько разработана и так доступна, что при небольшой охоте выучиться недолго. Десять лет тому назад вопрос об искусственном лесоразведения только что начинал, можно сказать, вылупляться на свет Божий, и самое искусство его составляло как-бы монополию казенных и немногих частных хозяйств. Так например, такие крупные владельцы, какъ Удел в симбирской губернии, и тот занялся лесоразведением не более 12 —15 лет. Если память мне не изменяет, первые его пионеры были простые землемеры, которых контора посылала на летнее время учиться практическим приемам лесоразведения куда-то очень далеко от нас, и как между тем они подвинули это дело! Поставленный законом на очередь вопрос не только охранения, но и разумнаго пользования нашим лесом, выдвинул за собой и неизбежную необходимость его возобновления. Правительство за последнее время энергично прилагает к этому свои заботы и усилия; но помощь его будет недостаточна, если общество само не проявит к этому делу более близкаго личнаго участия. Несомненно, что очень будет приятно, когда в имение к нам приедет лесной инструктор, привезет семян, заложит питомник и через два года высадит саженцы на пустыри, и мы увидим плоды наших желаний. Вряд-ли однако, это даже желательно? Все то будет прочно и нам дорого, что приобретается ценою личнаго труда и знания. Успехи в этой области хозяйства, опять повторю, доступны и возможны для всякаго толковаго хозяина без долголетняго изучения курса лесоводства, лишь-бы была к этому своя охота».

Вид песчаной горы «Шихан» с посадками сосны. Тип. А. С. Суворина.

    Обращаясь затем к наблюдениям, вынесенным за последния пятнадцать лет, следует прежде всего остановиться на опытах засадки 1891 года песчаной горы под названием «Шихан» (см. рисунок) сосною вместе с березою. Посадка производилась в течение двух лет дичками от 5 до 7 лет с глыбою. В междурядьях местами сохранены были извилистые одиночные экземпляры сосны, стоящие десятки лет без всякаго прироста. Встарину гора была сплошь покрыта густым насаждением сосноваго строевого леса, который и до сих пор сохранился в смежном с горою «Колке». Не смотря на крайне сухое положение, лишенное всякаго растительнаго покрова, и песчано-каменистый грунт, посадка с перваго-же года принялась успешно. Последующие два года саженцы дали здоровые зеленые побеги. Но затем приостановились в росте на вершине горы и на юго-восточном ея склоне, тогда как нижняя часть горы заросла прекрасною сплошною опушкою. Прилегающий к горе овраг и обширные пески, через которые гоняется в поле крестьянское стадо, закультивированы были последовательно сосною с примесью березы. Этой мерою движение песков и рост оврага были остановлены. К сожалению, за последнее время замечается, что значительная часть саженцев болеет. Болезнь эта выражается в ненормальном виде хвои (бледно-желтовато-зеленаго цвета) и приостановке роста. Упоминая об этом явлении, я скажу о нем подробно дальше. Посаженная здесь в междурядьях береза, растет успешно.
    Второй опыт более удачный был произведен на залежах с глинисто-песчаною почвою посадки сибирской лиственницы. Посадка лиственницы производилась из питомника саженцами от 4 до 5 лет рядами с разстоянием в две сажени и между деревьями одна саж. Насаждение это почти не пополнялось, и годовой прирост достигал до 6 четвертей. Молодыя деревца никогда не поливались, но на второй год, как было и ранее сказано, земля около них вспушивалась, и сорныя травы удалялись. Нельзя не заметить, что эта мера в применении ко всем посадкам дает блестящие результаты. Обыкновенно делают упреки европейской лиственнице за ея часто ствольную кривизну. Первое время предложениe семян сибирской лиственницы было очень ограничено, и они были чрезмерно дороги. Только со времени управления министерством земледелия А. С. Ермоловым было обращено серьезное внимание на снабжение лесовладельцев хорошими дешевыми семенами, которыя стали продаваться в казенных лесничествах по 1 р. 50 к. за фунт вместо прежней цены семяноторговцев 25 р. Это обстоятельство и заставило первоначально сеять лиственницу европейскую, как наиболее доступную породу. Я имею довольно порядочные участки ея на самой плохой почве и не могу ее ни в чем упрекнуть. К тому-же она у меня довольно успешно начинает обсеменяться в возрасте 20 — 22 лет.
    Относительно наиболее пригодных пород для искусственнаго лесоразведения в Симбирской губернии следует признать, как и было уже указано, прежде всего сосну обыкновенную (Pinus sylrestris)—дерево наиболее ценное и выносливое. Сюда-же можно отнести лиственницу сибирскую и сибирский кедр. Посадки последняго на свежих почвах, несколько сырых, отлично удаются. Что касается ели обыкновенной (Рiсеа excelsa) и разных сибирских видоизменений ея, то она хотя и растет успешно в подходящих для нея условиях, но в естественных насаждениях встречается редко по сю сторону реки Суры [По замечанию проф. Богданова, это самый южный предел ели в Поволжье. « Географ, распр. хвойныхъ деревъ». Ф. Кеннена. Изд. 1885 г., стр. 342.] и не достигает своего должнаго развития. Покойный профессор М. К. Турский, занимаясь изследованием границ распространения ели, рядом опытов и справок доказал полную возможность разведения этой породы на черноземе. Присланныя им мне в 1886 г. семяна были посеяны в питомнике и двухлетними сеянцами были предварительно высажены в школу, а оттуда на культурную площадь с глубоким черноземом. Теперь это большия деревья. Говоря об ели, нельзя не упомянуть о весьма пригодной породе для сравнительно сухих почв—ели белой американской (Picea alba americana). По словам Буркгардта, эта разновидность вывезена из Америки в Европу всего в 1700 году и принадлежит к малорослым породам. Но по-видимому условия нашего климата ей благоприятны. На почву она не прихотлива и растет быстро. В культурах акшуатскаго лесничества есть не мало экземпляров 18 — 20-летняго возраста, достигающих пятисаженной вышины. В настоящее время белая ель дает прекрасныя семена всхожести свыше 85%. Относительно пихты испытания оказались удачны только по отношению сибирской породы. Пихта бальзамическая более вынослива, а красивая пихта европейская или гребенчатая в климате Симбирской губернии выше линии снега не растет. Все другия разновидности могут удасться лишь в парке или саду при хорошей защите.
    Одно время в лесной практике было большое увлечение быстротою роста и пригодностью для нашего климата белаго американскаго ясеня. Следует заметить, что наши опыты разведения этой породы дали результаты отрицательные [Листья ясеня охотно поедаются шпанской мухой, что отчасти влияет на развитие дерева.]. Для живой изгороди мы особенно рекомендуем карликовую сосну (Pinus pumilio) или горную (Pinus montana). Эта выносливая и неприхотливая на почву порода, посаженная в разстояниии от 8 до 10 вершков друг от друга в два ряда, образует прекрасную сплошную цепь, достигающую быстро высоты от 3 до 5 аршин. Особенно практичны такия защитныя изгороди вдоль проездных дорог, когда оне обрыты канавами. Хотя обыкновенная сосна и не рекомендуется для живой изгороди, но в моем лесоводстве имеется такая на протяжении более 3-х верст и посажена она перед канавою за валом более 15 лет. Р. И. Шредер, перечисляя все подходящия для этой цели породы, не упоминает о сосне, тем не менее при ранней стрижке применение ея вполне целесообразно. Что касается боярышника, то в Симбирской ryбepнии вряд-ли можно им пользоваться с yспехом, так как он хорошо ростет и развивается на почвах только сырых с суглинком. Более применима еще порода боярышника обыкновеннаго (oxyacantha). Для садов можно рекомендовать красивую изгородь из туи западной (Thuja occidentalis), которая вместе с туею складчатою (Thuja plicata) прекрасно зимуют в грунту.
    Разведение леса я практикую тремя способами: посадкою сеянцев из питомника, дичками и посевом. Для облесения порубов необходимо первые использовать в течение трех лет после корчевки под посев зерновых хлебов и затем уже приступить к посадке. При кулисной рубке леса способ этот представляет правда некоторое затруднениe; но если этого не сделать, личинка майскаго жука и чернолесье послужат к этому серьезным препятствием. Следует заметить, что корчевание старых порубов зачастую оплачивается лесом и пнями. Кроме того, после трехлетняго посева земля так разрыхлена, что легко покрывается густым сосновым самосевом не требуя часто для этого никаких издержек. Что касается облесения площадей с редкими остатками хвойных дерев, то дело это гораздо проще; необходимо непременно только удалить с площади все застаревшие экземпляры с признаками искривления или ненормальнаго развития. Из горькаго опыта я узнал, что такия деревья часто служат гнездами заразы для молодых культур, и присутствие их для последних прямо гибельно. Наблюдения эти одинаково относятся как к сеянцам, так и к дичкам. Относительно посева леса я должен оговориться, что способ этот далеко не так плох, как он мне показался на первый раз, и о чем я упоминал в моей статье. Одним из наиболее успешных способов сева сосны представляется посев ея с овсом. Делается это таким образом. На подготовленной обычным образом земле высевается сеялкой в разброс 4 пуда на казенную десятину овса. Затем овес забороновывается, и вслед за этим разбрасываются смешанныя с песком сосновыя семена, после чего засеянная площадь укатывается обыкновенным катком. Лучшее для этого время —ранняя весна. Сравнительно редкие, но более ранние всходы овса являются естественным отенением при появлении на поверхности сосны. Как только какой-либо участок закультивирован, представляется желательным его защитить от порчи бродячим скотом проведением вала с канавою. Вал обыкновенно делается к стороне леса. В течение 25 лет я всего два раза прибегал к проходным рубкам и то с большим выбором. Не все разделяют полезность этой меры; тем не менее нельзя не согласиться, что омертвение нижних рядов ветвей как бы указывается самою природою на их безполезность; а что безполезно, то должно быть удалено, хотя-бы в видах легкаго распространения огня. Приведение в исполнение этой меры часто откладывается за неимением свободных рабочих рук и безценности в нашей лесной местности этого материала.
    Перехожу к описанию замеченных мною на моих культурах болезней. Прежде всего сосна. Я не так, к сожалению, счастлив, как покойный И. О. Шатилов, который в 1893 году писал, что до сих пор сосна никогда и ничем в Моховом не поражалась. Это наблюдение было сообщено после слишком 75-летней практики. Что касается моих наблюдений, то, кроме отмеченных в моей первой статье личинки майскаго жука и верхоеда, я встретился с двумя препятствиями более серьезнаго характера. По отношению сосновых насаждений у меня замечалось и замечается до сих пор в следующих формах заразная болезнь. Посаженныя по сыпучим пескам сосенки до 8—10 лет росли прекрасно, представляя на площади 60 десятин как-бы озеро темно-изумруднаго цвета. Затем местами цвет их заменился в бледно-зеленоватый и желтый. Такая перемена замечалась в начале на отдельных экземплярах, а потом и на целых площадках с сотнею и более дерев. Верхний побег и первый ряд ветвей принимали красную окраску и засыхали. На другой год той же участи подвергался второй ряд, и хотя дерево продолжало рости в развитии нижних рядов, но на половину оно засыхало и стояло обнаженное от хвои. Борьба эта продолжалась обыкновенно два-три года, и редко дерево выходило победителем. Пагубное влияние этого заражения сказывалось обыкновенно сильнее на песчаных почвах и по старым порубам. До сих пор я еще не имею объяснения этого явления, и не указан способ возможной борьбы. В моей практике я в таком случае больное дерево немедленно удаляю.

Дом для помещения лесных коллекций и образцов в главном питомнике. Тип. А. С. Суворина.

    Другому испытанию подверглись в нынешнем году (1908) насаждения сибирской лиственницы как в школе питомника, так и на культурной площади в 5 десятин, засаженной десятилетнею сибирскою лиственницею. После бурнаго роста последний почти приостановился и хвоя несвоевременно покраснела и начала облетать. Ствол дерева принял черноватый с сажистым налетом оттенок, котораго на здоровых деревьях обыкновенно не замечается. У многих вершина и боковые побеги посохли. Пораженною оказывается сибирская лиственница от 6 лет до 20, ибо старше в акшуатском лесоводстве нет. Чтобы выяснить появившуюся у меня в нынешнем году на многих участках сибирской лиственницы болезнь, я обратился с представлением частей больных деревьев в лесной департамент, который препроводил мой запрос в Императорский ботанический сад. Из полученнаго ответа усматривается, что болезнь эта корневая, являющаяся вследствие поражения грибком из класса базидиальных, по всей вероятности опенка — armillaria mellea. Как меры борьбы, рекомендуются корчевание и уничтожение деревьев, представляющих признаки поражения. Кроме этого грознаго бича, в моих посадках на сибирской пихте неоднократно были обнаружены елово-пихтовые хермесы (chermes cocineus) или белая тля. Болезнь эта мало опасна для жизни дерева, и лучшим средством против ея распространения представляется опрыскивание табачным настоем или керосиновою эмульсиею.
    Мне остается еще сказать несколько слов о тех породах хвойных дерев, которыя могут зимовать без защиты в климатических условиях симбирской губернии. К ним прежде всего должна быть отнесена сосна обыкновенная (pinus sylvestris), ель обыкновенная (picea excelsa,), лиственница сибирская и европейская (larix sibirica et europea), пихта сибирская (abies sibirica), ель белая американская (picea alba americana), ель Энгельмани и пунгенс (argentea), кедр сибирский (pinus cembra), сосна веймутовая (pinus strobus), [В местах более или менее защищенных от ветров.] туя окциденталис и складчатая (plicata), можжевельникъ обыкновенный и казацкий (juniperus comuiunis и sabina).
    Этим я мог-бы закончить мой краткий отчет за истекшую первую четверть столетия лесоразведения при акшуатском моем имении. Но я не могу не упомянуть о типе возведенных мною в питомнике и на культурной площади зданий, рисунки коих приложены к настоящему изданию. Дома эти построены из воздушнаго кирпича необожженнаго (самана), вложеннаго на фундаменте в угольные столбы из каленаго кирпича. Крыши на обоих домах черепичныя. Здания эти построены 18 лет тому назад, существуют без всякаго наружняго ремонта, недороги и совершенно безопасны в пожарном отношении.
    Достигнутые мною результаты двадцатипятилетней лесоводственной практикой, не смотря на случайныя разочарования, настолько укрепили во мне сознание в глубоком значении этого дела, в доступности его ведения для каждаго сельскаго хозяина и лесовладельца, что я горячо советую каждому из них заняться разведением леса. В этом труде, кроме материальной пользы, они найдут источник эстетическаго и моральнаго удовлетворения.